Vestav писал(а): Не носили шалей ППП. В 70-80 годы на Кубани носили платки, но только пожилые женщины, бабушки.
Фрагмент фотографии семьи кубанских казаков (инфанта в плюшевом костюмчике -моя мама)), она на руках у моего деда, в тёмном платье - бабушка, а в платке - мама деда, моя прабабка Федора). Никаких цветастых шалей в этой семье не носили и в сундуках не держали. Жили в довольно крупной станице.
И для сравнения - кадры из фильма "Кубанские казаки". Фото и фильм - ровесники.
Vestav , спасибо огромное за фото.Branchette писал(а):Вера, у моей украинской бабушки был точно такой же платок. А вот блузы помню только темные.
Без платков там женщины до 70-х не ходили. Но в маленьких 70 см.
...А чаще всего белые в крапочку. С тонкой полосой цветочков по краю.
А вот у мамы и у бабушки ни одного пп платка не было.
Хорошо, что вспомнили те платки – памятник поставить нужно им и тем, кто их носил, за то, что вынесли на своих плечах.
Я свою бабушку (по отцу), Марфой ее звали, только в двух платках и помню: летом и дома – в белом хлопковом в крапинку, с цветочной полоской по краям (те самые, о которых Branchette пишет), а в холода – в таком, как Вера показала, темно-коричневом, с толстой крученой бахромой, только полоска по краю потоньше. Не знаю, шерстяные это были платки или, может, вигоневые. Цветастых шалей точно не было ни у кого.
Жизнь у нее была – никому не пожелаешь. Муж из раскулаченной семьи, мобилизовали на строительство аэродрома в Литву, почти сразу началась война, и всех строителей тут же объявили призванными в армию. Получилось, что с семьей так и не простился – отправляли-то ненадолго, на мирные работы, кто ж думал, что так выйдет. Почти сразу и пропал без вести в июне 1941 г., отец потом искал, ездил туда, местные вспоминали, что ожесточенные бои шли. Так и осталась одна с двумя детьми 5 и 3 лет, всю войну бедствовали страшно, побирались. Деревня (тогда она была в Курской области, сейчас относится к Белгородской) оказалась в эпицентре Курской битвы. Как только все началось, немцы велели жителям залезть в погреба и не высовываться, так и просидели несколько дней безвылазно, под страшный грохот и гул. А когда все закончилось и вылезли – от их дома, как и от почти всей деревни, не осталось ничего. Последние дни августа 1943, впереди зима. А у них – ни дома, ни скота, ни продуктов, одежды, посуды, утвари – НИЧЕГО. И у других так же. Мужиков почитай что нет, одни женщины, дети да старики. Но жить где-то надо было, поэтому прежде всего построили что-то типа сарая, отец называет его «курень» (деревня казачья, с интересной историей, и фамилии все казачьи), строил в основном отец, хотя было ему всего 7 лет. Поневоле пришлось всему научиться, потому он и умеет все и всегда все в нашем доме делал сам, даже мебель. Отец регулярно ездит на родину, как-то зашел к людям, которые живут на их участке – они выстроили новый дом, но курень тот до недавнего времени еще стоял, года 2 назад сломали.
Бабушка и до войны, и после работала дояркой в колхозе, дети одни дома, предоставленные сами себе. Отец до сих пор считает чудом, что не подорвался на снаряде – сколько его друзей так погибло. Когда начнет вспоминать детство, правда, это бывает крайне редко – слушать невыносимо. Про то, что ели. Про школу, про 1 учебник на несколько человек, как писали на старых газетах, делали чернила из сажи и свеклы. Но как-то выжили, спасибо матери-доярке, изредка подпаивала молоком и вытянула.
В И-нете немало фото с оккупированных и освобожденных территорий, в т.ч. фото деревень Белгородской области, сделанные немцем Францем Грассером в 1942-1943. Отец после армии уже, когда стал на ноги (я уже должна была вскорости появиться), забрал мать к себе, так она и жила с нами. Как привезли ее в этом коричневом платке и черной плюшевой жакетке, так всегда, сколько помню, в этом и ходила. Приехала в 1962 году совсем не старой женщиной, а выглядела старухой, сгорбленная, со скрюченными заскорузлыми руками, практически без зубов. Что говорить, труд доярки тяжелейший и неблагодарный.
Пенсию назначили сначала 12 рублей, потом добавили, стало 20 руб.
В детстве летом меня с бабушкой Марфой отправляли в деревню, где ее сестры остались, так вот, в 60-х годах жизнь мало отличалась от того, что видим на фото того немца. Женщины в платках, босоногие дети, земляные полы, соломенные крыши.
И вот сейчас, оглядываясь назад, задумываюсь о том, о чем раньше не очень задумывалась.
Живя с нами, бабушка никогда без дела не сидела, она просто не умела быть праздной, без конца мыла, скребла, терла, кормила, стирала, обихаживала троих детей, водила нас, пока были маленькие, гулять, на кружки, не требуя для себя ничего. Всегда в одном и том же, в странной одежде вне времени – темный платок, плюшевая жакетка или телогрейка, платьишко или юбка с непременным передником, валенки с калошами, позже – сапоги «прощай, молодость».
(про те плюшевые жакеты, оказывается, немало написано, продают и покупают за очень немалые деньги https://kprf.ru/pravda/issues/2009/118/article-28130/)
Родителям изредка по месту работы давали путевки к морю (тогда путевки были не меньше 24 дней), и это воспринималось как само собой разумеющееся – они же работают, им лечиться надо. Если уезжали одни – нас оставляли на бабушек.
А отправить куда-нибудь стариков никому и в голову не приходило, ни детям, ни государству. А бабушки работали, и до пенсии, и на пенсии, и дома, и никогда ни от кого ничего не ждали.
Присматриваюсь, как живут пожилые люди в европах. Прежде всего бросается в глаза чувство собственного достоинства, уверенность в глазах, в манерах. Дамы, а никак не старушки, ухоженные, с прическами, маникюрами, непременный элегантный шарфик, шляпка, дамская сумочка. Без конца социализируются – то встречи с приятельницами в ресторанах, то разные культурные мероприятия, жизнь кипит. Внуков, конечно, обожают, когда нужно – и из школы встретят, и посидят, и на море могут взять, но вот так, чтоб без оглядки на себя...
У нас сейчас тоже все изменилось, семимильными шагами несемся вслед за Европой, догоним и перегоним скоро. И таких бабушек, которые были раньше, наверное, уже не найти.
Вот пишу это, а зачем – не знаю. Какова мораль? Что хорошо, а что плохо?
Знаю только, что не приведи господь вынести хоть малую толику того, что вынесли на своих плечах и мои бабушки, и миллионы других женщин.
Говорю именно о деревенских женщинах. А «Кубанские казаки» – просто красивая сказка, очень далекая от жизни.