Любимые стихи

[Окс4]

Илья Эренбург

Но цену глине знает только мастер —

Уистен Хью Оден
Куда ты?
Перевод Ф. А. Хаустов

Куда ты? – подкованный спрашивал конного, –
Смертельна долина в горенье горнил.
Рассудок не выдержит мира зловонного.
В зиянье могилы коня не гони!

Представь же! – стращальщик упрашивал стражника, –
Глаз ночью заблудит меж гор и равнин.
Рука не поймёт, что подъёмно, что тяжко.
Нога не разделит камней и травы.

Кто там пролетел? – слухачу ныл испужливый, –
Чей образ корявый меж сучьев пролез?
Что это за тень машет нам из избушки?
Какая под кожей бушует болезнь?

Из дома! – ответствовал витязь витии,
Не страшно! – парировал стражник стращалщику,
Сон разума! – кликнул слухач боязливому
От них отстраняясь всё дальше и дальше.

[Розмари]

Уистен Хью Оден
Куда ты?
Перевод Ф. А. Хаустов
Что это за тень машет нам из избушки?

Уильям Батлер Йейтс

Две песенки шута

I

Пятнистая кошка и зайчик ручной
У печки спят
И бегут за мной —
И оба так на меня глядят,
Прося защиты и наставленья,
Как сам я прошу их у Провиденья.
Проснусь и не сплю, как найдет испуг,
Что мог я забыть
Накормить их, иль вдруг —
Стоит лишь на ночь дверь не закрыть —
И зайчик сбежит, чтоб попасться во мраке
На звонкий рожок – да в лапы собаке.
Не мне бы нести этот груз, а тому,
Кто знает: что, как,
Зачем, почему;
А что я могу, несчастный дурак,
Как только просить у Господа Бога,
Чтоб тяжесть мою облегчил хоть немного?

II

Я дремал на скамейке своей у огня,
И кошка дремала возле меня,
Мы не думали, где наш зайчик теперь
И закрыта ли дверь.
Как он учуял тот сквознячок —
Кто его знает? – ухом повел,
Лапками забарабанил ли в пол,
Прежде чем сделать прыжок?
Если бы я проснулся тогда,
Окликнул серого, просто позвал,
Он бы, наверное, услыхал —
И не пропал никуда.
Может, уже он попался во мраке
На звонкий рожок – да в лапы собаке.

[Розмари]

Уильям Батлер Йейтс

Заячья косточка

Бросить бы мне этот берег
И уплыть далеко
В тот край, где любят беспечно
И забывают легко,
Где короли под дудочку
Танцуют среди дерев —
И выбирают на каждый танец
Новых себе королев.
И там, у кромки прилива
Я нашел бы заячью кость,
Дырочку просверлил бы
И посмотрел насквозь
На мир, где венчают поп и дьячок,
На старый, смешной насквозь
Мир – там, далеко за волной —
Сквозь тонкую заячью кость.

[Окс4]

Уильям Батлер Йейтс

Мир – там, далеко за волной —
Сквозь тонкую заячью кость.

Уистен Хью Оден
Кто есть кто

Грошевая биография подробно все собрала:
Как его бил отец, как он сбежал из дома,
Как в юности бедовал, какие такие дела
Его превратили в личность, которая всем знакома.
Как воевал и рыбачил, трудился дни напролет,
Морю дал имя, лез, теряя сознанье, на горы,
И даже, как мы, по свидетельству новых работ,
Рыдал от любви, хоть это и вызывает споры.

Биографы поражены лишь одною его чертой,—
Что он при всей своей славе вздыхал все время о той,
Которая содержала в идеальном порядке дом,
Свистела, блуждая по саду в сумерках скоротечных,
И отвечала на некоторые из его бесконечных
Длинных писем, которых никто не видел потом…

[Розмари]

Уистен Хью Оден
Куда ты?
Перевод Ф. А. Хаустов

Чей образ корявый меж сучьев пролез?

УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН

Грядущее крадётся к нам, как тать.
Мы собираем слухи по крупице —
О чём мечтает королева-мать
Или к кормилу рвущийся тупица.

На прошлое великие мужи
Косятся, чем темней, тем беззаботней, —
Там те же казни, те же миражи
И та же потасовка в подворотне.

Мы в страхе опираемся на то,
Что кончилось; кончаясь, бьёмся в стену,
Дырявую подчас, как решето, —

Что пропускает жирную Алису
В страну чудес, за ветхую кулису, —
До слёз мало то место во вселенной.

Перевод В.Топорова

[Окс4]

Уильям Батлер Йейтс

Не мне бы нести этот груз, а тому,
Кто знает: что, как,
Зачем, почему;
А что я могу, несчастный дурак,
Как только просить у Господа Бога,
Чтоб тяжесть мою облегчил хоть немного?

Уильям Блейк
Что оратору нужно

— Что оратору нужно? Хороший язык?
— Нет, — ответил оратор. — Хороший парик!
— А еще? — Не смутился почтенный старик
И ответил: — Опять же хороший парик.
— А еще? — Он задумался только на миг
И воскликнул: — Конечно, хороший парик!

— Что, маэстро, важнее всего в портретисте?
Он ответил: — Особые качества кисти.
— А еще? — Он, палитру старательно чистя,
Повторил: — Разумеется, качество кисти.
— А еще? — Становясь понемногу речистей,
Он воскликнул: — Высокое качество кисти!

[Розмари]

Уильям Блейк
Что оратору нужно

РОМАН СОЛНЦЕВ

* * *
Ах, знакомые мои – просто золото.
Эти критики мои – просто прелесть.
Всё твердят мне они – «Выше голову!».
Так, наверное, легче бить в челюсть…

[Розмари]

Павел Антокольский
(Из журнала "Семь искусств" № 11 (24) - ноябрь 2011г.)

Я вынул из подвала ржавый меч,
Картонный шлем на глупый лоб надвинул
И вышел в путь искать весёлых встреч,
Как это подобает паладину.

И хлещет дождь. И бьётся за спиной
Пустая и дырявая котомка.
А на груди – цветочек полевой,
Печальный герб, понятный и ребёнку.

Вы встретили меня у фонаря,
Когда ушли от сумрачной обедни.
О, жизнь моя! О, нищая заря!
Пустые, романтические бредни.

1916 г.

[Розмари]

ЕВГЕНИЙ ВИНОКУРОВ
(1925 – 1992)

КОГДА НЕ РАСКРЫВАЕТСЯ ПАРАШЮТ

Коль дёргаешь ты за кольцо запасное
И не раскрывается парашют,
А там, под тобою, безбрежье лесное –
И ясно уже, что тебя не спасут,
И не за что больше уже зацепиться,
И нечего встретить уже на пути –
Раскинь свои руки покойно, как птица,
И, обхвативши просторы, лети.
И некуда пятиться, некогда спятить,
И выход один только, самый простой:
Стать в жизни впервые спокойным и падать
В обнимку с всемирною пустотой.

[Розмари]

Саша Черный

Штиль

Море дремлет… Солнце стрелы
С высоты свергает в воду.
И корабль в дрожащих искрах
Гонит хвост зелёных борозд.


У руля на брюхе боцман
Спит и всхрапывает тихо.
Весь в смоле, у мачты юнга,
Скорчась, чинит старый парус.


Сквозь запачканные щёки
Краска вспыхнула, гримаса
Рот свела, и полон скорби
Взгляд очей — больших и нежных.


Капитан над ним склонился,
Рвёт и мечет, и бушует:
«Вор и жулик! Из бочонка
Ты, злодей, стянул селёдку!»


Море дремлет… Из пучины
Рыбка-умница всплывает,
Греет голову на солнце
И хвостом игриво плещет.


Но из воздуха, как камень,
Чайка падает на рыбку -
И с добычей лёгкой в клюве
Вновь в лазурь взмывает чайка.

[amura217]

Не осуждай - затем, что все мы люди,
Все слабы, немощны, опутаны грехом;
Волнуют страсти наши груди;
В грехе родимся и живём.

Не осуждай...Чтоб ближних быть судьёю,
Спроси у совести: ты сам-то лучше ль их?
О, брат, кто точно чист душою,
Тот милостив к погрешностям других.

Не осуждай... Ведь слову нет возврата.
Смотри, чтоб (как сказал Спаситель) неравно
Увидеть спицу в глазе брата,
А проглядеть в своём бревно.

Не осуждай - затем, чтоб обличеньем
Не пал бы на тебя тот камень с высоты,
Тяжёлый камень осужденья,
Который в брата бросил ты.

Не осуждай... Не люди злы душою,
А жизнь людей бывает часто зла.
Сперва узнай, какою их стезею
Она к погибели вела.

Не осуждай... Дерзнёшь ли поручиться,
Что ты пристрастием не будешь увлечён?
Не осуждай! Ты можешь ошибиться.
Не осуждай! - Не будешь осуждён...
(1820-1887) Михаил Розенгей

[Розмари]

Павел Антокольский

Зима

Зима без маски и без грима
Белым-бела, слаба, не слажена,
Но и таящаяся зрима,
Но и молчащая услышана.


Она сама полна предчувствий,
Уместных разве только в юности,
Сама нуждается в искусстве,
В его тревожной, дикой странности.


Всё дело в нем! Всё окруженье
Кистей, и струн, и ритма требует.
Всё бередит воображенье,
Торопит, бродит, бредит, пробует…


А мы, теснящиеся тут же,
Оцениваем дело заново,—
Канун зимы, преддверье стужи,
Разгар художества сезонного.


18 ноября 1968

[Розмари]

Роман Солнцев

Наш самолет кружился три часа,
как коршун, накренясь над темным полем.
Про совесть я подумал – нечиста…
Что происходит, я мгновенно понял.
Но летчики, спалив свой керосин,
стальную дуру посадить сумели…
И вот стою в слезах среди равнин.
Так сладко жить безгрешным средь метели!

1998 г

[Окс4]

Роман Солнцев

Наш самолет кружился три часа,
как коршун, накренясь над темным полем.

* * *
Осенний день – такие редки! –
Погож и молчалив.
Я слушаю, глаза закрыв,
Тебя, рояль соседки.

Вдвоем под звуки этих гамм
Мы с нею тосковали,
Еще когда не называли
Моих кузин «мадам»

И пчелам золотым, флюгарки
На крышах Ла Рафет,
Уподоблял вас первый свет,
Неомраченно яркий.

Поль-Жан Туле
Перевод Юрия Корнеева

[Розмари]

Михаил Розенгей (1820-1887)

Миихаил Розенгей
1840-е годы

Пастухи

Что сгрустнулся, Ваня,
Что поник, родимый?..
Видно, снова Таня
Пробежала мимо?
Нынче хороводы,
Молодежь гуляет, -
И тебя охота тоже,
Также подмывает.
И тебе бы с Таней
Поплясать хотелось?
Только чтобы, Ваня,
После не жалелось!
В хороводах пляски,
Красные резвятся,
Запылают глазки,
Щечки разгорятся...
Хорошо, ни слова.
А как той порою
Забредет корова,
Стопчет яровое, -
Кто тогда в ответе?..
Мир тебя осудит,
Вычтет, - а с семьею
Что зимою будет?..
Радость да веселье
Дело, брат, богатых.
Ведь и девки тоже
Любят тороватых,
Чтобы с ними знаться,
Нужно, малый, много;
Где ж тебе тягаться? -
Ты ж бобыль убогой!
Нужны там карманы,
Братец, не такие,
Синие кафтаны,
Шляпы щегольские!..
Стыдно ведь парнишке
Стать перед народом
В сером зипунишке,
Хуже всех, уродом.
Что ж соваться к Тане
С голью неключимой?
Бог, брат, с нею, Ваня,
Бог с ней, мой родимый!
Только ведь сначала
Будет тяжеленько...
Ох, и я, бывало,
Плакивал частенько...
Да, разгула голод
Знаемое дело...
Был и я ведь молод, -
Молодость кипела,
Тоже порывался
Я повеселиться,
К красным приласкаться,
Хватом нарядиться.
Ба!.. Да бедность злая
И меня сызмала,
Что жена лихая,
За полу держала.
Вырваться нетрудно,
Одному б хватило, -
И гульнул бы чудно,
Как душа просила;
Да тут совесть в ухо,
Словно голос с неба:
"Знай гуляй, Петруха,
Пусть семья - без хлеба!"
А семья-то, знаешь, -
Старики да дети,
И у них - смекаешь? -
Я один на свете.
И обдаст как варом...
Вспомнишь их, сердечных, -
Дурь пройдет угаром.
Ну вздохнешь, конечно,
И пойдешь за дело...
Так года летели,
Кровь перекипела,
Кудри поседели.
А теперь, любезный,
Нет уж и охоты...
Всё пройдет, болезный,
Знай себе - работай!..