Любимые стихи

[Окс4]

Сергей Дуров

...В нас воля разума слаба,..

Эмиль Верхарн
Ноябрь
Перевод Г. Шенгели

Вот листья, цвета гноя и скорбей, —
Как падают они в моих равнинах;
Как рой моих скорбей, все тяжелей, желтей, —
Так падают они в душе моей.

Лохмотьями тяжелых облаков
Окутавши свой глаз слепой,
Проник, под ветра грозный вой,
Шар солнца, старый и слепой.

Ноябрь в моей душе.

Над илом ивы чуть видны; в туманы,
Мелькая, черные уносятся бакланы,
И льется крик их, долгий, точно вечность,
Однообразный, — в бесконечность.

Ноябрь в моей душе.

О, эти листья, что спадают,
Спадают;
О, этот бесконечный дождь
И этот вой средь голых рощ,
Однообразный, рвущий все в душе!

[Zima]

когда-то прочитала слова одного поэта, помню очень приблизительно , потом искала, не смогла найти - народы, которые не любят(не умеют читать? не понимают?) стихов, - приходят к диктатору

Смысл в том, что не умеют читать между строк.
Стихи - это чтение между строк, чтение иных смыслов (не видных, не очевидных)
Бродский кажется это сказал про народы. Которые не умеют считать не очевидное.
вот бы найти.

[Zima]

Спасибо, что публикуете. Можно не искать, а вот есть готовое - чтоб улететь в нирвану.
А как Йейтс, нравится?

[Розмари]

Йейтс Уильям Батлер

Белые птицы

Зачем мы не белые птицы над пенною зыбью морской!
Еще метеор не погас, а уже мы томимся тоской;
И пламень звезды голубой, озарившей пустой небоскат,
Любовь моя, вещей печалью в глазах твоих вечных распят.

Усталость исходит от этих изнеженных лилий и роз;
Огонь метеора мгновенный не стоит, любовь моя, слез;
И пламень звезды голубой растворится в потемках как дым:
Давай в белых птиц превратимся и в темный простор улетим.

Я знаю: есть остров за морем, волшебный затерянный брег,
Где Время забудет о нас и Печаль не отыщет вовек;
Забудем, моя дорогая про звезды, слезящие взор,
И белыми птицами канем в качающий волны простор.

Перевод Григория Кружкова

[Окс4]

Ну а с Бродским "посложнее". Может быть вы имеете в виду стихотворение, о котором Ахматова записывает в дневник после встречи с Бродским 11 сентября 1965 года: "Мне он прочел "Гимн Народу". Или я ничего не понимаю, или это гениально как стихи, а в смысле пути нравственного это то, о чем говорит Достоевский в " Мертвом доме": ни тени озлобления или высокомерия, бояться которых велит Федор Михайлович."

Народ
Мой народ, не склонивший своей головы,
мой народ, сохранивший повадку травы:
в смертный час зажимающий зерна в горсти,
сохранивший способность на северном камне расти,
мой народ, терпеливый и добрый народ,
пьющий, песни орущий, вперед
устремленный, встающий — огромен и прост —
выше звезд: в человеческий рост!
Мой народ, возвышающий лучших сынов,
осуждающий сам проходимцев своих и лгунов,
хоронящий в себе свои муки — и твердый в бою,
говорящий бесстрашно великую правду свою,
мой народ, не просящий даров у небес,
мой народ, ни минуты не мыслящий без
созиданья, труда, говорящий со всеми как друг
и, чего б ни достиг, без гордыни глядящий вокруг,
мой народ! Да, я счастлив уж тем, что твой сын!
Никогда на меня не посмотришь ты взглядом косым.
Ты заглушишь меня, если песня моя не честна,
но услышишь ее, если искренней будет она.
Не обманешь народ. Доброта — не доверчивость. Рот,
говорящий неправду, ладонью закроет народ,
и такого на свете нигде не найти языка,
чтобы смог говорящий взглянуть на народ свысока.
Путь певца — это родиной выбранный путь.
И куда ни взгляни — можно только к народу свернуть,
раствориться, как капля, в бессчетных людских голосах,
затеряться листком в неумолчных шумящих лесах.
Пусть возносит народ — а других я не знаю судей.
Словно высохший куст — самомненье отдельных людей.
Лишь народ может дать высоту, путеводную нить,
ибо не с чем свой рост на отшибе от леса сравнить.
Припадаю к народу. Припадаю к великой реке.
Пью великую речь, растворяюсь в ее языке.
Припадаю к реке, бесконечно текущей вдоль глаз
сквозь века, прямо в нас, мимо нас, дальше нас.
1964
Иосиф Бродский.

[Окс4]

... а вот есть готовое - чтоб улететь в нирвану.

Это дело опыта. Делитесь

[Окс4]

Федор Сологуб

В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: «Помоги!»

- Достоевский умер, - сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.
- Протестую, - горячо воскликнул Бегемот. - Достоевский бессмертен!
"Мастер и Маргарита".

[Розмари]

Константинос Кавафис

Стены

Бездумно и без капли сожаленья
гигантские вокруг меня воздвигли стены.

И вот теперь терзаюсь в заточенье,
подавленный ужасной переменой

судьбы, которая меня к свершениям звала.
Как мог я наслаждаться тишиною мнимой,

как не заметил стену, что росла!
От мира отгорожен я неслышно и незримо.

Перевод С.Ильинской


СТЕНЫ

Безжалостно, безучастно, без совести и стыда
воздвигли вокруг меня глухонемые стены.
Я замурован в них. Как я попал сюда?
Разуму в толк не взять случившейся перемены.
Я мог еще сделать многое: кровь еще горяча.
Но я проморгал строительство. Видимо, мне затмило,
и я не заметил кладки, растущего кирпича.
Исподволь, но бесповоротно я отлучен от мира.

Перевод Г.Шмакова

СТЕНЫ

А мне казалось,
что свободен я –
В своей судьбе,
в захламленном жилище
На верхнем черепичном этаже…
И вот, пока я жил неторопливо,
Вокруг меня
воздвигли эти стены,
Слепые стены мрака и забвенья…
Я шума стройки так и не услышал
И суеты ни разу не заметил.
Беспечный и глухой –
я упивался
Своим покоем, творчеством, свободой!..
И лишь теперь
в своем колодце душном –
Надежно отгороженный от мира –
Я проклял
то доверчивое время,
Которое возвысило меня.

Перевод И.Жданова

[Zima]

Окс4, Оксана, нет это было не цитата из произведения, я неверно написала, не уточнила, а из интервью с Бродским
А стихотворение 'Народ ' замечательное!

[Zima]

У. Б. Йейтс
Небесный плащ


Будь у меня небесный плащ,

расшитый солнцем и луной,

все краски дня вобравший плащ,

всю тьму, пронзённую луной, –

его бы я – к твоим стопам;

но у меня одни мечты,

я их кладу к твоим стопам –

не растопчи мои мечты.

[Розмари]

Йейтс Уильям Батлер

Высокий слог

Какое шествие - без ходуль,
какой без них карнавал?!
На двадцатифутовые шесты
прадедушка мой вставал.
Имелась пара и у меня -
пониже футов на пять;
Но их украли - не то на дрова,
не то забор подлатать.
И вот, чтоб сменить надоевших львов,
шарманку и балаган,
Чтоб детям на радость среди толпы
вышагивал великан,
Чтоб женщины на втором этаже
с недочиненным чулком
Пугались, в окне увидав лицо,-
я вновь стучу молотком.

Я - Джек-на-ходулях, из века в век
тянувший лямку свою;
Я вижу, мир безумен и глух,
и тщетно я вопию.
Все это - высокопарный вздор.
Трубит гусиный вожак
В ночной вышине, и брезжит рассвет,
и разрывается мрак;
И я ковыляю медленно прочь
в безжалостном свете дня;
Морские кони бешено ржут
и скалятся на меня.

Перевод Григория Кружкова

[Окс4]

Zima,

[Окс4]

Розмари, три чудесных переводчика, три чудесных стиха! Очень понравились!

[Окс4]

Йейтс Уильям Батлер

Высокий слог

...Морские кони бешено ржут
и скалятся на меня.

Перевод Григория Кружкова

ЖАН КОКТО

Актер
Перевод М. Кудинова

Актер в последний раз ногою бьет о пол,
Актер один. Напряжены все нервы.
Родятся в нем слова, и шлем на них Минервы,
Когда они должны покинуть горла ствол.

Актер скользит с небес. Из люка возникает.
Весь выпачкан актер: он кровь свою теряет,
Затем что каждый день он умирает вновь,
Теряя белую и золотую кровь.

Кровь белая течет из головы актера,
Кровь золотую надо зачерпнуть,
А красная ему прочерчивает путь,
В конце которого ждет смерть с ним разговора.

Актер кричит, в движенье приведен
Прикованным к нему тысячеглазым залом;
Когда актер пронзен лучом или кинжалом,
Богам бросает вызов он.

Сбежал бы прочь актер. Не смеет. Акт за актом
Идет за драмой он, иного нет пути:
Подмостки не дают спасенья обрести,
Чудовищным он связан с ними пактом.

Актер выходит кланяться. Ну что ж…
Партер потрескивает хворостом ладоней,
Покуда занавес, как гильотины нож,
Не срубит голову, склоненную в поклоне.

И вот уж царственная эта голова
Среди следов кровавых ищет тело;
Все рушится вокруг, и ни к чему слова:
Теперь уж машинист здесь примется за дело.

И публика спешит уйти. В ней нет любви,
Одно желание — спастись от катастрофы…
А завтра снова день. Вставай, актер, живи!
И сердце подготовь для завтрашней голгофы.

[Розмари]

ЖАН КОКТО

Актер
Перевод М. Кудинова

Актер в последний раз ногою бьет о пол...
Сбежал бы прочь актер. Не смеет. Акт за актом
Идет за драмой он, иного нет пути...

Уильям Шекспир

Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится»

Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки…
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,—
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берег, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта… А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.