Любимые стихи

[Окс4]

Розмари, вчера в Минск приходило солнце

[Розмари]

Оксана! Сегодня оно уже у нас в гостях!

[Окс4]

Иней
Борис Пастернак

Глухая пора листопада.
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.

Пусть ветер, рябину заняньчив,
Пугает ее перед сном.
Порядок творенья обманчив,
Как сказка с хорошим концом.

Ты завтра очнешься от спячки
И, выйдя на зимнюю гладь,
Опять за углом водокачки
Как вкопанный будешь стоять.

Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.

Все обледенело с размаху
В папахе до самых бровей
И крадущейся росомахой
Подсматривает с ветвей.

Ты дальше идешь с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решетчатый тес на дверях.

За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.

Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу.

И белому мертвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: "Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даешь".

[Розмари]

Иней

Борис Пастернак

И белому мертвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: "Благодарствуй"...

Александр Яшин

Лес поседел от инея,
Бел, как сама зима,
Что ему дюны синие,
Снежная кутерьма!


Закостенев от холода,
Он терпеливо ждёт:
Ранней весною молодость
Снова к нему придёт.


Мне ничего похожего
Не принесёт весна,
Вот почему встревожен я, -
Жизнь у меня одна.


Всё невозвратно: сильный ли,
Слабый ли человек,
Раз лишь прихватит инеем -
И седина навек.

[Розмари]

Сайгё

Инеем занесена
Трава на увядшем лугу.
Какая печаль!
Где сыщет теперь отраду
Странника сердце?

[Розмари]

Иван Бунин

Леса в жемчужном инее. Морозно.
Поет из телеграфного столба
То весело, то жалобно, то грозно
Звенящим гулом темная судьба.


Молчит и внемлет белая долина.
И все победней ярче и пышней
Горит, дрожит и блещет хвост павлина
Стоцветными алмазами над ней.

1907 г.

[Окс4]

Иван Бунин

Леса в жемчужном инее. Морозно.
Поет из телеграфного столба
То весело, то жалобно, то грозно
Звенящим гулом темная судьба.

1907 г.

Новелла Матвеева
Подсолнух

Подсолнух еще не исчерпан!
Ироническое. Из критики
Подсолнух, собственно, неисчерпаем,
Как прочий мир. Порукой в том роенье
Пчел, чуящих крыла прозрачным краем
Растительного космоса струенье.


Его — в сумбурах — четкое строенье.
И в нас, поэтах, с нашим пестрым паем
Есть космос и закон. Хоть мы не знаем,
Какую мысль подскажет настроенье.


Подсолнечное семечко без блеска
Сейчас — вот словно тусклая железка
В тевтонской маске… Но, прозрев, тяжелый


Кольчужный лик яснеет… Всходят сами
От сердцевины образы: венцами,
Кругами радиации веселой…

[Розмари]

Новелла Матвеева

...мы не знаем,
Какую мысль подскажет настроенье.

Николай Некрасов

Славная осень

Славная осень! Здоровый, ядрёный
Воздух усталые силы бодрит;
Лёд неокрепший на речке студёной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор!
Листья поблекнуть ещё не успели,
Желты и свежи лежат, как ковёр.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни…
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни —

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю…
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою…

[Окс4]

Николай Некрасов

Славная осень


Думаю думу свою…

Олег Лукьянов
Наших судеб тропы
 
Как странны наших судеб тропы,
Взаимность оборвавших нить!..
Вдруг разошлись по жизни, чтобы
В конце пути соединить!..
 
 
Как грань тонка меж тем, что БЫЛО…
И тем, что ЕСТЬ у нас теперь!..
Чудно, что сердце не забыло
Переживаний ТЕХ потерь!..
 
 
Оно все помнит! Упоенье
Тех юных, нежных, светлых лет!
И первых рук прикосновенье,
Объятий, поцелуев свет!..
 
 
И радость встреч, желаний сладость…
Восторг души, в который раз
Лишь оттого, что видел радость
Твоих бездонных, нежных глаз!..
 
 
И горечь ссор, печаль разлуки!..
И первой ревности дурман…
Мучительных предчувствий муки…
И боль в душе, ведь все – обман!..
 
 
Казалось-бы: «Зачем в итоге
Все вновь и вновь переживать?
Прошло!.. Ушло!.. И все…» О, боги!
Как сложно чувства передать!..
 
 
Вместить в четыре этих строчки
Вселенную сплетений чувств!..
И потому в конце лишь точки…
Безмолвие закрытых уст!..

[Розмари]

Олег Лукьянов

Наших судеб тропы

Елена Аксельрод

Сидел человек на дороге,
Сидел на большой дороге,
Сидел на проезжей дороге
И говорил, говорил…
Шли по дороге женщины,
И говорил он женщинам:
– Как хороши вы, женщины,
Женщины, вы прекрасны!
Нравилось это женщинам,
И улыбались женщины,
И уходили женщины,
В себя ненадолго поверив.
Шли по дороге мужчины,
Он говорил мужчинам:
– Как вы сильны, мужчины,
Горы вам воротить!
Нравилось это мужчинам,
И улыбались мужчины,
И уходили мужчины
Твёрдым решительным шагом.
Мужчины встречали женщин,
И обнимали женщины,
И целовали женщин,
И вместе смеялись над ним:
– Сидит, чудак, на дороге,
Сидит на большой дороге,
Сидит на проезжей дороге
И говорит, говорит…

[Окс4]

Елена Аксельрод

Сидел человек на дороге,
Сидел на большой дороге,
Сидел на проезжей дороге
И говорил, говорил…

Татьяна Ровицкая
Так настроений искосок

Так настроений искосок
Наплывом мимо глаз,
Как бы волною сквозь песок
Пройдет и схлынет враз.


В сиюминутной суете
Хрусталиком живым
Вдруг обернется в чистоте
Каких-то детских зим.


Намыв осенний — злат песок,
Пройдя двери проем,
Мчит настроений искосок,
Где мы сидим вдвоем.

[Розмари]

Юрий Визбор


А зима будет большая…
Вот, гляди-ка, за рекой
Осень тихо умирает,
Машет желтою рукой.
Плачут мокрые осины,
Плачет дедушка Арбат,
Плачет синяя Россия,
Превратившись в листопад.
И, сугробы сокрушая,
Солнце брызнет по весне…
А зима будет большая —
Только сумерки да снег.

[Окс4]

Леонид Филатов
Первый снег

Еще вчера, — как снимок дилетанта, —
Осенний день расплывчат был и слеп,
А нынче скрупулезно и детально
Его дорисовал внезапный снег.


Еще вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.


А нынче смотрим в окна с изумленьем —
Весь мир присыпан белым на вершок!…
И кажется чернейшим преступленьем
Вчерашний незатейливый грешок.


Белым-бело!.. И в этом белом гимне
Приходит к нам, болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.


Как будто Бог, устав от наших каверз,
От слез и драк, от кляуз и нытья, —
Возвел отныне снег, крахмал и кафель
В разряд святых условий бытия.


И кончились бои, и дрязги стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки
Одежд, религий, судеб и знамен…

[Розмари]

Юрий Визбор


А функция заката такова:
Печаля нас, возвысить наши души,
Спокойствия природы не нарушив,
Переиначить мысли и слова
И выяснить при тлеющей звезде,
Зажатой между солнцем и луною,
Что жизнь могла быть вобщем-то иною,
Да только вот не очень ясно — где…

Из треснувшей чернильницы небес
Прольется ночь и скроет мир во мраке,
И, как сказал философ Ю. Карякин,
«Не разберешь, где трасса, где объезд».
Все для того, чтоб время потекло
В безбрежность неминуемой разлуки,
Чтоб на прощанье ласковые руки
Дарили нам дежурное тепло.

Но в том беда, что стоит сделать шаг
По первой из непройденных дорожек,
И во сто крат покажется дороже
Любой застрявший в памяти пустяк,
Чтоб ощутить в полночный этот час
Как некие неведомые нити,
Сходящиеся в сумрачном зените,
Натянутся, удерживая нас.

Не будем же загадывать пока
Свои приобретенья и утраты,
А подождём явления заката —
Оно произойдёт наверняка,
Чтоб всякие умолкли голоса
И скрежеты, и топоты дневные,
И наступили хлопоты иные,
И утренняя выпала роса.

[Окс4]

Юрий Визбор

...Но в том беда, что стоит сделать шаг
По первой из непройденных дорожек,
И во сто крат покажется дороже
Любой застрявший в памяти пустяк,..

Владимир Маяковский
Пустяк у Оки

Нежно говорил ей —
мы у реки
шли камышами:
«Слышите: шуршат камыши у Оки.
Будто наполнена Ока мышами.
А в небе, лучик сережкой вдев в ушко,
звезда, как вы, хорошая, — не звезда, а девушка…
А там, где кончается звездочки точка,
месяц улыбается и заверчен, как
будто на небе строчка
из Аверченко…
Вы прекрасно картавите.
Только жалко Италию…»
Она: «Ах, зачем вы давите
и локоть и талию.
Вы мне мешаете
у камыша идти…»

"— Ну я соврал, может быть, соглашаюсь. Я иногда ужасный ребенок, и когда рад чему, то не удерживаюсь и готов наврать вздору. Слушайте, мы с вами, однако же, здесь болтаем о пустяках, а этот доктор там что-то долго застрял..."
Достоевский Ф.М. "Братья Карамазовы"