Любимые стихи

[Окс4]

Юрий Левитанский
Дождь

Смотрите, что делает дождь!
А как настороженны липы!
Вот тут вы как раз и вошли бы,
пока не окончился дождь.

Пока не случилась беда,
вошли бы в мерцании капель.
Я камень лежачий,
я камень,
заброшенный кем-то сюда.

Вам так меня тронуть легко!
И вы меня стронуть могли бы.
Смотрите, как жертвенны липы,
как дышится в ливень легко!

Я все вам потом возмещу.
Однажды зимой, при морозе,
я все опишу это в прозе
и всю ее вам посвящу.

И я назову ее так:
«Записки лежачего камня».
А может быть —
«Исповедь камня».
А может быть, даже не так.

И я назову ее «Дождь».
И станет названье прологом.
И станет великим пророком
мне вас напророчивший дождь.

Все это я вам подарю,
чтоб так же и вас поднимало.
И я понимаю, как мало
я, в сущности, вам подарю.

Земное небо, 1963

[Розмари]

Юрий Левитанский

Я все вам потом возмещу.
Однажды зимой, при морозе...

Юрий Визбор

Что скажу я тебе — ты не слушай,
Я ведь так, несерьёзно скажу.
Просто я свою бедную душу
На ладони твои положу.


Сдвинем чаши, забудем итоги.
Что-то всё-таки было не зря,
Коль стою я у края дороги,
Растеряв все свои козыря.


Ах, зачем там в ночи запрягают
Не пригодных к погоне коней?
Это ж годы мои убегают
Стаей птиц по багряной луне.


Всю неделю стучали морозы
По окошку рукой костяной,
И копили печали берёзы,
Чтобы вдоволь поплакать весной.


Ни стихам не поверив, ни прозе,
Мы молчим, ничего не сказав,
Вот на этом жестоком морозе
Доверяя лишь только глазам.

[Розмари]

Афанасий Фет

На двойном стекле узоры
Начертил мороз,
Шумный день свои дозоры
И гостей унес;


Смолкнул яркий говор сплетней,
Скучный голос дня:
Благодатней и приветней
Всё кругом меня.


Пред горящими дровами
Сядем — там тепло.
Месяц быстрыми лучами
Пронизал стекло.


Ты хитрила, ты скрывала,
Ты была умна;
Ты давно не отдыхала,
Ты утомлена.


Полон нежного волненья,
Сладостной мечты,
Буду ждать успокоенья
Чистой красоты.

1847 г

[Розмари]

Афанасий Фет

Снег да снежные узоры,
В поле вьюга, разговоры,
В пять часов уж тьма.
День — коньки, снежки, салазки,
Вечер — бабушкины сказки, —
Вот она — зима!..

[Розмари]

Андрей Усачев

Новогоднее поздравление снеговика

Снеговик письмо шлет другу:
«Я тебе желаю вьюгу…
Чтоб метель весь год мела…
Льда, сугробов, снежных горок,
И морозов «минус сорок»…
И душевного тепла!»

[Окс4]

Афанасий Фет
Ты хитрила, ты скрывала,
Ты была умна;
Ты давно не отдыхала,
Ты утомлена.

Юрий Левитанский
Вальс на мотив метели

Белые на фоне черных деревьев,
черные на фоне белого неба,
кружатся снежинки тихо и плавно,
с неба опускаются бесшумно на землю.

Белые десантники спускаются с неба
на своих невидимых белых парашютах,
сонмища неведомых белых пришельцев
в маленьких скафандрах, блестящих и белых.

Грозное нашествие белых пришельцев.
Кто они, откуда они, чего им здесь надо!
Уже ни зги не видно, мне страшно, мне жутко —
чего они хотят от земли нашей милой!..

Ах, полно тебе, право, что за детские страхи!
Все твои тревоги совершенно напрасны.
Это просто нервы, ты, видно, устала, —
вот и разыгралось у тебя воображенье.

Это просто бал, просто вальс новогодний
скрипачи играют на скрипочках белых.
Белый дирижер поднял белую руку, —
вот и закружились эти белые пары...

Медленные звуки новогоднего вальса,
плавное круженье новогоднего бала.
Медленно и плавно кружатся по кругу
белые девчонки в белых одеяньях.

Кружатся по кругу, положив на плечи
белым кавалерам
белые руки,
белые на фоне черного леса,
черные на фоне белого неба.

Письма Катерине или Прогулка с Фаустом, 1981

[Окс4]

Исчезнувшая мысль

Как ласки немой дуновенье,
Была эта мысль хороша,
Но вдруг оборвалось виденье,
В тревоге очнулась душа.

Где мысль эта? С криком бессилья
К нем тянется сердце мое,
Еще ее чудятся крылья…
Верните, верните её!

Какую мечту я лелеял?
Какой упоительный сон
Мне тихие слезы навеял?
Каким я лучом ослеплен?

Но нет! невозвратна та сладость,
То веянье легких чудес.
Одну лишь изведал я радость —
Во сне; но и сон мой исчез!

Сюлли Прюдом
Перевод Ивана Тхоржевского

[Окс4]

Юрий Левитанский
И щебет, и кукованье...

И щебет, и кукованье,
и посвисты, и раскаты...
Все больше люблю рассветы.
Все меньше люблю закаты.

Прелюдия дня и утра,
их трепетное рожденье.
Какой-нибудь новой жизни
начало и пробужденье...

Но,
скажешь ты,
это утро
и раннее это поле —
всего только образ, символ,
метафора, и не боле.

И все же — зачем так быстро
сменяются дни и даты!..
Все дальше наши рассветы.
Все ближе наши закаты.

Письма Катерине или Прогулка с Фаустом, 1981

[Окс4]

Андрей Усачев

Новогоднее поздравление снеговика

Снеговик письмо шлет другу:

Какое блаженство, что блещут снега…

Какое блаженство, что блещут снега,
Что холод окреп, а с утра моросило,
Что дико и нежно сверкает фольга
На каждом углу и в окне магазина.

Пока серпантин, мишура, канитель
Восходят над скукою прочих имуществ,
Томительность предновогодних недель
Терпеть и сносить — что за дивная участь!

Какая удача, что тени легли
Вкруг елок и елей, цветущих повсюду,
И вечнозеленая новость любви
Душе внушена и прибавлена к чуду.

Откуда нагрянули нежность и ель,
Где прежде таились и как сговорились!
Как дети, что ждут у заветных дверей,
Я ждать позабыла, а двери открылись.

Какое блаженство, что надо решать,
Где краше затеплится шарик стеклянный,
И только любить, только ель наряжать
И созерцать этот мир несказанный…
Б. Ахмадулина

[Розмари]

Лариса Миллер

Летаем, господи, летим.
Мелькают пестрые картинки:
Ребячьи быстрые ботинки,
Костер, тропинка, солнце, дым,


И дом, и сад, и маков цвет,
И тени, и лучи, и тени,
И чьи-то смуглые колени…
И нет конца, и смерти нет.


В краю лазури и росы,
В котором ни конца, ни тленья,
Порхают дети. И в варенье
Ребячьи щеки и носы.

1979 г.

[Окс4]

Лариса Миллер

Летаем, господи, летим.


1979 г.

Сольвейг
А. Блок

Сергею Городецкому

Сольвейг прибегает на лыжах.
Ибсен. «Пер Гюнт»

Сольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне!

Жил я в бедной и темной избушке моей
Много дней, меж камней, без огней.

Но веселый, зеленый твой глаз мне блеснул –
Я топор широко размахнул!

Я смеюсь и крушу вековую сосну,
Я встречаю невесту – весну!

Пусть над новой избой
Будет свод голубой –
Полно соснам скрывать синеву!

Это небо – твое!
Это небо – мое!
Пусть недаром я гордым слыву!

Жил в лесу, как во сне,
Пел молитвы сосне,
Надо мной распростершей красу.

Ты пришла – и светло,
Зимний сон разнесло,
И весна загудела в лесу!

Слышишь звонкий топор? Видишь радостный взор,
На тебя устремленный в упор?

Слышишь песню мою? Я крушу и пою
Про весеннюю Сольвейг мою!

Под моим топором, распевая хвалы,
Раскачнулись в лазури стволы!

Голос твой – он звончей песен старой сосны!
Сольвейг! Песня зеленой весны!
20 февраля 1906 г.

[Окс4]

Лариса Миллер
В краю лазури и росы,
В котором ни конца, ни тленья,

1979 г.

* * *
У нас, в саду любви, не увядает лето:
Павлин, весь в золото одетый,
Идет, колебля зелень трав;
К синеющим прудам цветы купав,
Как поцелуи белые, прильнули;
Кусты смородины стоят на карауле;
Щекочет сердце флокса яркий жук;
Слепя, искрится многоцветный луг
И пчелы — пузырьки мохнатые — роятся,
Жужжа над лозами, где гроздья серебрятся.

Похож горячий воздух на муар:
В полдневный раскаленный жар
Он вихрит и кружит алмазы света;
Меж тем дороги по земле нагретой,
Как руки, тянутся медлительно вперед,
Туда, где на небе, пылая, солнце ждет.

Но даже лето не могло бы скромный сад
Облечь в столь чистого сияния наряд:
То нашей радости немеркнущее пламя
В нем отражается бессчетными огнями.

Эмиль Верхарн
Перевод Э. Линецкой

[Розмари]

Сюлли Прюдом
Перевод Ивана Тхоржевского

Какую мечту я лелеял?
Какой упоительный сон...

Юнна Мориц

Настоящий секрет

Наряжена елка, вздыхает пирог,
Звонок заиграл, и подпрыгнул щенок,
Я дернул замок – и к порогу прирос!


Я пикнуть словечко не мог, я молчал
И что-то невнятное в двери мычал:
Еще бы! Явился живой Дед Мороз!


Я деда целую! И вдруг замечаю,
Что много чудесного есть в старике:
Во-первых, зачем-то старик – в парике,
И нос, во-вторых, у него – из картонки,
А в-третьих, кусачий и дерзкий щенок
У ног старика добродушно прилег,
Что странно весьма для такой собачонки!


Я вижу на валенке Деда Мороза
Заплату, которую бабушка Роза
Вчера нашивала на валенок брату.


Ура! – закричать и подпрыгнуть пора,
Я знаю всю правду, поскольку вчера
Я отдал свой тапок на эту заплату!


Но весело-весело мне и чудесно,
Поэтому тайну ломать неуместно!
Подарок я сделаю старшему брату:
Ни слова – про нос, про парик и заплату,
Его не узнаю теперь нипочем!


Его принимают за Деда Мороза
И папа, и мама, и бабушка Роза,
И каждый мальчишка, на санках скользящий,
И дворник с лопатой, в сугробе стоящий,
И каждый, кто видит от снега блестящий
Вишневый мешок у него за плечом!


Он мне подарил телескоп настоящий,
Потом наступил Новый год настоящий,
А значит, он был Дед Мороз настоящий,
И то, что он – старший мой брат настоящий,
Так это – мой первый секрет настоящий!

[Розмари]

Сольвейг
А. Блок

Голос твой – он звончей песен старой сосны!

Александр Бродский

Всюду снег, в снегу дома —
Привезла его зима.
К нам спешила поскорей,
Привезла нам снегирей.
От зари и до зари
Славят зиму снегири.
Дед Мороз, как маленький,
Пляшет у завалинки.
А я тоже могу
Так плясать на снегу.

[Окс4]

Александр Бродский

А я тоже могу
Так плясать на снегу.

Нельзя…

Нельзя оставлять интеллектуалов одних играющими со
спичками.
Потому что, Господа, умственный мир, когда его оставляют в одиночестве, совсем не блещет,
И лишь только он остается один,
Тут же сам собой начинает работу
По возведению самому себе,
Так сказать, щедро и безвозмездно, в пользу авторов,
Автомонумента.

Повторим, Господа:
Чистый разум,
Когда его оставляют в одиночестве,
Лжёт чисто
Монументально.

Жак Превер
Перевод Г. Тинякова