Любимые стихи

[Розмари]

Владислав Ходасевич

Сумерки снежные. Дали туманные.
Крыши гребнями бегут.
Краски закатные, розово-странные,
Над куполами плывут.

Тихо, так тихо, и грустно, и сладостно.
Смотрят из окон огни...
Звон колокольный вливается благостно...
Плачу, что люди одни...

Вечно одни, с надоевшими муками,
Так же, как я, так и тот,
Кто утешается грустными звуками,
Там, за стеною,- поет.

1904 г

[Окс4]

Владислав Ходасевич


Вечно одни, с надоевшими муками,
Так же, как я, так и тот,


1904 г

* * *
Тревога, страха нашего мерило,
Который столь непросто отмести,
Ты след несешь для охлажденья пыла,
Стремясь разлад в союз любви внести;

Ты горечью своею мне претила,
Оставь меня, забудь ко мне пути,
Вернись в Аид, где без того уныло,
И хоть навечно корни там пусти.

Не отдыхая днем, не спя ночами,
Там утоляй неутолимый глад
Немнимыми и мнимыми страстями.

Ступай. Зачем, разлив по венам яд,
Страшней, чем прежде, с новыми тенями
Ты, ревность, возвращаешься назад?

Джованни Делла Каза
Перевод Е. Солоновича

[Розмари]

Джованни Делла Каза
Тревога, страха нашего мерило,
Который столь непросто отмести,
Ты след несешь для охлажденья пыла...

ВАДИМ ГАРДНЕР

По снегу путь я проложил лопатой,
Сел отдохнуть на старый бурелом.
Одетый в снег, забылся лес кругом,
Стоит и спит, хрустальным сном объятый.

Чарующий, как святочная сказка,
Глянь, белоусый ельник задремал.
На всем зимы серебряная маска.
Снег падает. Вот я хлопок поймал.

Снег шелестит. Безветрие. Синеет
Мгла зимняя. Как хорошо в лесу!
Как воздух чист! Как Рождеством здесь веет!
1929 г

[Окс4]

ВАДИМ ГАРДНЕР

По снегу путь я проложил лопатой,

Ледяные цветы

Зимой ужель не любовалась ты
На стекла, где мороза сеть густая
Причудливые вывела цветы? —
Они потом под солнцем гибнут, тая!..

Мечтай, судьбу свою с моей сплетая,
Но знай: растают и твои мечты,
Осмеянной увянет цепь витая,
Чьи розы слишком хрупки и чисты.

Осмеянный землей и небом вечным,
Покорный истинам бесчеловечным,
Как волшебство зимы, наш краток век.

И все ж, отвергнув радости иные,
На тусклых стеклах жаждет человек
Опять цветы увидеть ледяные.

Джованни Прати
Перевод Р. Дубровкина

[Розмари]

Джованни Прати
Перевод Р. Дубровкина

Ледяные цветы

Константин Бальмонт

Подо льдом

Над окованной льдом глубиной я иду,
И гляжу, и скольжу я на льду.
Лучезарна поверхность холодного льда,
Но темна подо льдами вода.
Там в студенных садах, в тишине темноты,
Цепенея, белеют цветы.
Дотянулся до льда несвободный цветок,
Но на воздух он выйти не мог.
И в душе у меня хорошо и светло,
Что-то к сердцу от сердца дошло.
О, лелейный цветок, ты дождешься весны,
Подожди в тишине глубины.
Если даже теперь и пронзил бы ты лед,
Этот воздух расцвет твой убьет.
О, прекрасный цветок, подожди до весны,
Ты увидишь все лучшие сны.

[Розмари]

Игорь Северянин

Мальва льда
1
Кто эта слезная тоскунья?
Кто эта дева, мальва льда?
Как ей идет горжетка кунья
И шлем тонов «pastilles valda»…
Блистальна глаз шатенки прорезь,
Сверкальны стальные коньки,
Когда в фигурах разузорясь,
Она стремглавит вдоль реки.
Глаза, коньки и лед — все стально,
Студено, хрустко и блистально.
Но кто ж она? но кто ж она?
Омальвенная конькобежка?
Японка? полька? иль норвежка?
Ах, чья невеста? чья жена?..

2
Читатель! Кстати: где найдешь
Такую ты интеллигентку,
Окончившую институт,
Чтоб грамотной была! На стенку
Не лезь, обиженная: тут
Преувеличенного мало…
Не ты одна, поверь, ломала,
Коверкая, родной язык…

4
Увлекся Липою матрос,
Двадцатилетний иноземец:
Ей приносил букеты роз,
А иногда и целый хлебец.
Он был хороший мальчуган,
Шикарь, кокет, поэт немного,
Но он был скользким, как минога,
В нее влюбленный Иоганн…
Его сменил приват-доцент
Гусь-Уткин...
Ей эта жизнь была узка:
Грязь, нищета, нужда, тоска
И эти жалкие огрызки…
Немудрено, когда хромой
Сын лавочника, рослый Дмитрий,
Игравший с огоньком на цитре,
К ней начал свататься зимой,
Она без долгих размышлений,
Уставшая от оскорблений,
Метнулась в брачную петлю,
Забыв сказать ему «люблю»…

1922 г.

[екатерина111]

Ирина Самарина
Сегодня Бог проснулся утром рано

Сегодня Бог проснулся утром рано…
Он жалобы и просьбы почитал…
И людям из кувшина без обмана
Желаемое в сердце наливал…
Но не у всех открыто было сердце
И место есть для Чуда не у всех.
То завистью, враждой подпёрта дверца…
То жадность не даёт налить успех…

А у кого-то до краёв разлита
Печаль и безысходность, вот беда.
И Бог жалел, что сердце это скрыто…
Любви хотел налить, да вот куда?
И Бог грустил, что люди не умеют
Сердца и души чистить от обид…
Они с годами в сердце каменеют
И сердце превращается в гранит…

Но Бог ходил, смотрел и улыбался,
Когда сердца влюблённые встречал.


Он брал кувшин и от души старался,
Им счастье в сердце бережно вливал…
А люди постепенно расплескали
Подаренную Богом благодать
И всех вокруг в утрате обвиняли,
Забыв в самих себе вину искать…

Ведь если б мы могли прощать и верить,
Любить, благодарить и отпускать,
То Бог бы мог не каплей счастье мерить,
Кувшин волшебный мог бы весь отдать…
Сегодня Бог проснулся на рассвете.
Огромный ящик с просьбами у ног…
А рядом лишь один без просьб конвертик:
«Благодарю за всё тебя, мой Бог…»

[Розмари]

Иван Никитин

Новый завет
Измученный жизнью суровой,
Не раз я в себе находил
В глаголах предвечного слова
Источник покоя и сил.
Как дышат святые их звуки
Божественным светом любви,
И сердца тревожного муки
Как скоро смиряют они!..
Здесь все в чудно сжатой картине
Представлено духом святым:
И мир, существующий ныне,
И бог, управляющий им,
И сущего в мире значенье,
Причина, и цель, и конец,
И вечного сына рожденье,
И крест, и терновый венец.
Как сладко читать эти строки,
Читая, молиться в тиши,
И плакать, и черпать уроки
Из них для ума и души!

1853 г.

[Окс4]

Текст исповеди

— Я понимал, что дома
не застану его в тот день.
Вот я и выбрал тот день,
чтобы к нему зайти.
Я должен был с ним свести
давние счеты — и, зная,
что я кругом невезучий,
твердил себе: не упусти
единственный верный случай.

Я взбежал по ступенькам
на нужный этаж. Сердце
колотилось. Я постучал.
Еще постучал. Покричал.
Позвал его. Бесполезно:
эхо пустого подъезда
ответило незнакомо.

Так и есть. Его не было дома.
Так что он мне открыл самолично.
Боже мой, до чего он был
жалок! Я не забыл,
как он дрожал. И, может
(может), прав беспощадно был —
(может) прав, что его убил.

Что тут прибавить можно?
Он вел себя неосторожно
в тот день. Если б он был дома,
во-первых, он мне не открыл бы,
конечно, а во-вторых,
с лестницы гостя спустил бы.
И то, и другое — в моих
интересах, в общем-то. Он бы
(я бы) остался в живых.

Джорджо Капрони
Перевод Евгения Солоновича

[Розмари]

Федор Глинка

Новый год

Как рыбарь в море запоздалый
Среди бушующих зыбей,
Как путник, в час ночной, усталый
В беспутной широте степей, —
Так я в наземной сей пустыне
Свершаю мой неверный ход.
Ах, лучше ль будет мне, чем ныне?
Что ты судишь мне, новый год?
Но ты стоишь так молчаливо,
Как тень в кладбищной тишине,
И на вопрос нетерпеливый
Ни слова, ни улыбки мне…

1825 г.

[Розмари]

Федор Глинка

Два счастья

Земное счастье мне давалось,
Но я его не принимал
К иному чувство порывалось,
Иного счастья я искал!
Нашёл ли? — тут уста безмолвны…
Ещё в пути моя ладья,
Ещё кругом туман и волны,
И будет что? — не знаю я!

1826 г.

[Розмари]

Константин Ваншенкин

Новый Год

Предновогодняя уборка,
И вечер с множеством затей,
И обязательная ёлка
В домах, где даже нет детей,
И я сочувствую сегодня
Друзьям, обиженным судьбой, —
Всем тем, кто в вечер новогодний
Не видит ёлки пред собой.
… Вокруг свечи сияет венчик.
И тишина. И сладко всем.
А старый год всё меньше, меньше…
И вот уж нет его совсем.
И мы волненье ощущаем,
У года стоя на краю,
Хотя который год встречаем
Мы Новый год за жизнь свою.
Сухим снежком, морозцем вея,
Он к нам на празднество идёт.
Но с каждым годом всё новее,
Наш добрый гость, наш Новый год.

[Розмари]

Арсений Тарковский

Новогодняя ночь

Я не буду спать
Ночью новогодней,
Новую тетрадь
Я начну сегодня.


Ради смысла дат
И преображенья
С головы до пят
В плоть стихотворенья —


Год переберу,
Месяцы по строчке
Передам перу
До последней точки.


Где оно — во мне
Или за дверями,
В яве или сне
За семью морями,


В пляске по снегам
Белой круговерти,—
Я не знаю сам,
В чем мое бессмертье,


Но из декабря
Брошусь к вам, живущим
Вне календаря,
Наравне с грядущим.


О, когда бы рук
Мне достало на год
Кончить новый круг!
Строчки сами лягут…

[Окс4]

Арсений Тарковский

Новогодняя ночь

Я не буду спать
Ночью новогодней,
Новую тетрадь
Я начну сегодня.

Тридцатипятилетие

Мой Гросси, мне сегодня тридцать пять,
Со мной произошла метаморфоза,
Минули дни чудачеств и психоза,
Смиряет их теперь седая прядь.

Пора мне жизнь иную начинать —
Полупоэзии и полупрозы,
Еще милы мне светские курьезы,
И все ж милей покоя благодать.

А там, ступая тихо в темноте,
Смерть явится и скажет — час отмерен,
Придет конец житейской суете,

Но думаю, что труд мой не потерян,
Когда на гробовой моей плите
Прочтут слова: «Он знамени был верен».

Джузеппе Джусти
Перевод А. Архипова

[Окс4]

Арсений Тарковский

Новогодняя ночь

Ради смысла дат
И преображенья
С головы до пят
В плоть стихотворенья —


Год переберу,
Месяцы по строчке
Передам перу
До последней точки.

Здесь царит любовь

Где ты, моя любовь, что в ясном взоре
С лучом слила улыбку милых глаз?
Кому напевность сердца в этот час
Ты подарила в нежном разговоре?

Среди цветов ли в свежем их уборе,
Во власти грёзы ты, чей вкрадчив сказ?
Или волнам всех сил своих запас
Ты предаёшь в объятьи их, в их споре?

О, сладкая истома, где бы ты
Ни придавалась воздуху, волне ли,
Где белых плеч красу лучи задели, –

Любовь моя во все вошла мечты,
Где блеск с тобой во всём я без изъятья,
Тебя замкнул я в вечное объятье.

Джозуэ Кардуччи (1835—1907)
Перевод К.Бальмонта